23/03

Отредактировано tomine (2009-05-26 14:27:00)

helgarus, к сожалению, ощущение наличия отсутствия присутствия Главного героя на сцене не у тебя одной - я по этой самой причине с января хожу не на пьесу Шекспира "Макбет", а на ее вариацию "Леди-Малкольм-Макдуф", потому что за мельканиями основного следить просто надоело. Он бывает, но так редко и мало, что будто бы и нет совсем. Все же не дело, когда артист о тексте не думает, а компенсирует это расстановкой ударений и пауз - читает, как школьник, с выражением, но без мысли. При этом, вспоминая все того же Понтия Пилата, которого я видела аж в январе прошлого года, и тогдашнее свое от него впечатление, просто диву даюсь, куда что делось

Отредактировано tomine (2008-04-21 13:15:36)

Из ЖЖ makkutt о театре, зрителях и спектакле

19/12/08

15.05.2009

       Можно я начну с последнего «Макбета»» (сыгранного кажется в начале зимы)? Тогда весь спектакль мне показался воспоминанием о чем-то более величественном. Абсолютно мужской спектакль, созданный по мужским правилам с мужскими играми в честь, достоинство и прочие милые их сердцу вещи. И все это мужское великолепие с легким привкусом войны брошено к ногам единственной женщины – Леди Макбет.
       Леди Макбет Ирины Бочоришвили была четвертой ведьмой в этом спектакле и самой главной. Когда она призывала духов тьмы, за окнами замка грохотал гром и сверкали молнии. Именно она направляла Макбета, она часто была сильней, иногда равной, но все равно сильнее уже тем, что в этом мужском мире она была женщиной. И такой могла быть только она. Хорошо, что Светлана Рубан в роле леди Макбет совсем другая.
      Какая же она Леди Макбет? Считается, что Адам был создан из земли, из праха,  Еву же Бог сотворил из его ребра, но Леди Макбет Светланы Рубан это женщина созданная из праха. Во всех своих проявлениях она самое земное создание из возможных. Поэтому у нее не получается призывать духов тьмы. Она не ведьма, она всего лишь женщина. Но это не так уж и мало. Я могу понять, за что ее выбрал Макбет. Таких женщин берут за огонь внутри них, за то, что они молоды и хороши собой, но в первую очередь за их земной разум. Не ведьмовскую мудрость, а то разумение, что дает способ к любому действию. Он дает Леди и знание того что хочет от нее слышать мужчина. Она догадывается о всех помыслах своего мужа, и прекрасно может их ему разъяснить. Да, Макбет хочет корону, но боится кары, которая прейдет следом и только его Леди способна втолковать мужу, что сам случай – убить короля дарован ему свыше, так предначертано. Она говорит то, что он хочет услышать убеждает его в том, во что он хочет поверить. Она чувствует, когда надавить, когда отступить, но сделать так чтобы получилось как ему хочется и конечно же ей.
       Леди Макбет не жаждет, не желает, она вожделеет корону.
       Леди в первую очередь сообщница своего мужа. В ней есть и щепотка силы, иначе бы Макбет не взял ее.  Она женщина способная не шелохнутся, не отступить, от гнева взбешенного мужа и это не проявление гордости, все возвышенное мы по прежнему оставим в «Макбете» на долю мужчин, это проявление ее силы. Повторюсь, Леди Мабкет кажется слишком земной женщиной. Слишком земной, чтобы ее терзали демоны как ее мужа. Это он пораженный содеянным несет окровавленные ножи на показ, она же ловко прячет их под платье, собираясь измазать слуг. Если Леди и не убийца, то преступница.
       Но как же такая Леди будет сходить с ума и совершать самоубийство? Разве подобные ей женщины способны, страдать от фантомных пятен крови на руках? Пока, к сожалению нет. Но я готова подождать безумия Леди.  Во всяком случае, зацепка для начала есть. Я не видела или просто не обращала внимания, как это происходило у Ирины Бочоришвили, но пятно крови на руках новой Леди Макбет появляются вполне мирским путем. Идя во сне с ножом в руке Леди Макбет сама режет себе ладонь. Ее не смываемое пятно плод ее же рук, самоистязание…. Такое начало стоит того чтобы довести его до  конца.

       Быть может и душе Леди Макбет свойственны демоны. Такие которые неожиданно стали терзать мужчин в этом спектакле. Если раньше мне казалась, что Макбет разрывается между  тщеславием и достоинством солдата, воина, то теперь я не уверена что материал, из которого творили его, был намного возвышеннее праха собранного для Леди.
       Макбета страшит не потерять честь, а истинные слова ведем. Они ведь сулят ему ад, пусть называют его мостом. Важнее куда вдет тот мост страстей? Старшая ведьма подкупает Макбета, – «хвала тебе Макбет, король в грядущем». Ох, уж эта глава ковена (Александр Задохин). Вызванный ей дух как будто удивлен, что Макбета занимает Флинс с потомками Банко, и не без злорадства подтверждает, что да именно они будут править в будущем, но по-прежнему подкупает Макбета, – «король». Или уже просто насмехается.
       В любом случае Макбет в меньшей степени связан честью, чем страхом кары, того, что его ждет. Он хочет и корону и избежать проклятья. Его даже жаль. В разговорах с Леди, в нем борется человеческая слабость, она же проигрывает, и она же побеждает. Но как меняет Макбета ночь убийства. Растерянность стремительно исчезает и спрашивается, не призраком ли она была. Он переживает смерть Банко, так что, кажется, будто жалеет, что его убил, но жалеет ли?
       Помнится я восхищалась «Макбетом» в постановки Някрошюса, не столько за множество красивейших аллюзий в нем, сколько  за то что режиссер и актер доводят своего героя до логичного конца, когда ты понимаешь что иначе просто быть не может. Их Макбет марширует по сцене круг, за кругом, пока ему готовят гильотину. И эти круги чеканного шага, его предел. Эмоциональный, физический, любой – герой кончался. И финал спектакля намного жестче, чем в Ю-З, ведьмы раздают всем могильные колышки, не обделяя ими и себя – в конце все умерли. У нас другой конец, сильный по-своему, но об этом потом. Суть в том, что Макбет в этот раз почти дошел вот до того же логичного конца, но раньше. И когда казалось что вот оно, уже все, как тут он словно фокусник извлек то, что было им когда-то: Макбет - воин, он был рожден для этого. И с этим далеким воспоминанием о себе прежнем ему и предстоит драться с Макдуфом.
       Но если такой Макбет ближе к Шекспиру, то, как же неожиданно второе лицо Банко. В мужском спектакле с мужскими играми в солдатиков и рыцарство, Банко был одним из благородных героев. Знавшей о встрече с ведьмами, догадывающейся о помыслах Макбета он платил за это ценой жизни. Многое от того Банко осталось в нем и сейчас. Хотя бы то как он отводит глаза от совершившего убийство Макбета, погружаясь в свои догадки, его настороженность когда бывший друг узнает не берет ли он собою сына, Банко уже догадывается об опасности и готов защитить своего мальчика, но… Как же этого Банко греет мысль что пусть сейчас и правит Макбет, но его потомки будут королями. Ему так же сладок вкус честолюбия как Макбету.

И кто же в этом мире остался честен и не запятнан?

       На вскидку скажу что, трое – Макдуф, Росс, и, наверное, Ленокс.
       Так Макдуфу понадобилась не малая толика самообладания и много сил, чтобы пройти через беседу с Малькольмом. «Простите за мой французский», но какой же не простой штучкой стал принц Комберленд. Я все гадаю, а не упрекал ли он Макбета заранее, еще не зная о том, что намечается, своими словами о награде достойных (хотя слова-то в пьесе не его, а Дункана, но ведь в спектакле говорит их именно он). И Малькольм же попрекает Макдуфа. Да именно что попрекает, упрекает, винит в том, что тот, как и другие, когда-то уважал Макбета, забывая при этом, что и сам был в их числе… или не забывая? И себя он тоже в этом винит? Быть может.
Он с таким жаром рассказывает о грешности своей души, что сила воли Макдуфа завораживает. Даже не знаю, в какой момент больше. В первый, когда природное высокомерие принца смешивается с упреками и злобой и только честь заставляет Макдуфа все терпеть до самой последней капли, когда даже чести не хватает чтобы его удержать и лишь слова Малькольма останавливают Макдуфа в «в дверях».  Или потом, когда смотреть на принца Макдуфу просто неприятно. Сколько интересно требуется сил, чтобы не выбить принцу зубы в первой и второй агонии?
       Ведь принц гад (от первого гада с яблони, не иначе)! Пусть вроде как в этом намешены все те же высокие помыслы, забота о стране. Я не отрицаю, что Малькольм проникается моментом передачи престола,  не исключено что страна его волнует не меньше трона, хотя он словно и предчувствует, чем это кончится, но, сново «но»… Ведь по сути Малькольм тот же Фортинбрас норвежский. И его последняя сцена это сцена захвата власти Фортинбрасом в «Гамлете». Чуть видоизмененная, но все та же точка, от которой с души воротит. Сильная, но безысходная, в «Гамлете» и почти счастливый конец в «Макбете». Но сердце подозрительно одинаково колотится и там, и там. Король умер, да здравствует король. Только что это за новый правитель Шотландии? А кто его знает… Для сказочного героя избавителя Малькольм  слишком не прост, хитер, в нем велика  гордая нотка. Да и не должен он быть принцем из сказки, а значит, финал открытый и ворота за которыми живут и умирают в этом спектакле по любому ведут в чистилище.

      Что же касается Росса, его простодушие ключ ко всем дверям. Но для меня в этом заслуга не столько рассказа о пьянстве, на забаву Макдуфа и Ленокса почти не улыбающихся сквозь улыбку Сколько его рука на плече девочки, племянницы-воробушка.  Ника Саркисова действительно дочь Макдуфа. Не зря на вводе ее пришлось обрядить в кольчугу как сына. В этом спектакле она воспитана по законом мужских игр. Она дочь своего отца, племянница своего дяди - стойкий оловянный солдатик. Наивный, стойкий оловянный солдатик. Даже солдатики если они дети все равно наивны. Так и  Флинс, Максима Драченина оказался  наивным. До меча он еще не дорос, но уже часть мира в котором не одна интрига ему не понятна, но он понимает главное  – да здравствует отец.

       Осталось сказать об еще одной замене. Из Евгения Сергеева получился очень страшный, спокойный и беспощадный убийца. Воробушка оказавшегося на его пути не просто жалко, за нее или вместе с ней испытываешь ужас. Но отдельная, и очень интересная тема это Ленокс. Мне всегда казалась, что в спектакле его, как и прочих танов мало, а ничего подобного, зависит от того кто играет. Так вчера Ленокса было, ох как много, даже для смысла хватило. Но с другой стороны, как же на его фоне не выгодно смотрятся остальные таны. Все бы ничего, если бы не одно: да, они говорят стихами, но ведь в этих стихах идет речь о простых вещах, и можно забыть про рифму и про, – «прочти с выражением». Главное все таки со смыслом. Так я никогда не понимала разговора танов, о чем они толкуют (нет, о чем я знала, из пьесы, но не понимала хотя бы, зачем в спектакле эта лишняя сцена). Вроде как обсуждают творящиеся в стране дела и персону нового короля – Макбета, но вот кто за кого? Могу точно сказать, что Ленокс пытается защитить Макбета, а точнее порядок в его лице. Во всяком случае, пока он верен королю, хотя начинает сомневаться, например, в том, что Флинс способен на убийство отца, его раздирают противоречивые чувства, и сравнения с былыми временами. Но что творится с остальными? За кого они? Судя по тому, что в один момент Ментейс, обрывает Ленокса он против  Макбета… или нет? А Кетнес? Казалась бы, по словам он «за», но потом сам себе противоречит, зачти в начале была ирония, а в интонации ее нет. Ангус читает внятно и с чувством, но за кого он даже приблизительно сказать не могу.

Не думала что «Макбет» когда-нибудь вдохновит меня на отзыв, столь крупной формы, ведь еще два года назад я считала этот спектакль скучным. Спектаклем, в котором заслуживают внимания лишь отдельные фрагменты и актерские работы, но оказывается и в целом «Макбет» может быть интересным.

Отредактировано Lek (2009-05-17 02:39:08)

Мой первый «Макбет» случился осенью 2007 года. Тогда я смотрел всё впервые, наверное взор мой был отуманен, или я был сильно опьянен крепким, но страшно веселящим вином Юго-Запада, или влюблен в тот волшебный дух, от которого волнительно за минуту до начала спектакля, или от того, другого и третьего вместе взятых. История уже и сама не скажет, что из всего перечисленного правда, ибо моя юго-западная история похожа на беспробудную пьянку в компании людей, которых бесконечно любишь: ты веселишься, ты одурманен, то плачешь, то смеешься, вокруг столь приятные и сердечные товарищи, ночью засыпаешь, бормоча себе под нос что-то вроде «Мирандолина, Мирандолина» или «у меня есть круче континенты!», а утром трезв, как стеклышко, и хочется ещё…

Так о чем я…

15 мая. «Макбет»

Все-таки «свежая кровь» - это мощная сила! Мой приятель, Сергей из Санкт-Петербурга, с радостью шел в Юго-Запад, ибо начитался у меня в записях такого, что по приезде в Москву иначе поступить не мог. Да, Сергея привел я, «да, это была я» (с)

Слова о холодном рассудке леди Макбет, который, по мнению питерского «обозревателя», был бы более уместным, сподвиг меня на понимание, почему в эту пятницу мне было так тягостно, точнее, я чувствовал некий «перегруз». Безумие леди Макбет, которое актрисой Светланой Рубан пока еще не было тем откровенным безумием леди, а являлось наверное обоснованным для первого выхода страхом, волнением, накладывалось на безумие Макбета и всех остальных граждан, что мое восприятие попросило «перезагрузки». Смею согласиться и озвучить здесь, что «холодная железная леди» до момента убийства Дункана действительно была бы более к месту. Взять хотя бы тот факт, что преступников-безумцев не всегда можно распознать, их поведение зачастую вполне нормальное, они изъясняются вполне трезво, только в моменты приближения агонии или после совершения деяния ведут себя ненормально, неадекватно, они «чужие». Мне кажется, что смена холодно-рассудочной тональности на безумие могла бы стать довольно яркой составляющей образа.

Что было довольно приятным в тот вечер – я видел настоящего Короля Дункана. У Валерия Долженкова, вернее его персонажа были исключительно королевские движения, жесты, эмоции, слова… Ни на секунду не сомневался, что передо мной – Король.

Приятным №2 стало появление Максима Драченина в роли Флинса. Вот уж достался Банко сын так сын! «Уже не мальчик, но не муж», уверенный, рядом с отцом смотрелся, как самый настоящий отпрыск, причем не только внешне, но и повадками, манерами, взглядом… Сергей спросил меня, не в отцовско ли сыновьих отношениях те два актера (Бакалов и Драченин), ибо сходства и близость героев показались не только мне. Нет, ответил я. И про себя отчего-то подумалось «А жаль!».

Тан Росс – это история для отдельного повествования. Для меня это герой, история жизни которого – в её мире и войне – проявляется во всем. Когда Росс пьян и, как было совершенно неверно замечено зрительницей позади меня «несет околесицу», мне совершенно не смешно. Для меня Тан Росс пьет почти до бессознательности, не засыпая, встречая всех петухов, хотя бы потому, вернее для того, чтобы все увиденное в трезвости нормально переварить, воспринять и постараться хотя бы отчасти оставить в прошлом. Ибо на трезвую голову все баталии, сражения и прочее вряд ли нормально укладываются… не дай нам Бог это проверить!

И конечно Макдуфы. Особенно Леди Макдуф и её дочь. За несколько минут до гибели, в том жутком нарастающем напряжении, а затем в попытках убежать, скрыться от смерти находится столько жизни, что все стены и ворота, которые преграждают Леди и её дочери путь, мешают и тебе самому. Воздуха не хватает. Вот уж пташке и негде крыльев распахнуть…

Из аллегорического. На протяжении всего спектакля я смотрел на снующих туда-сюда танов и иже с ними и думал, что они сейчас остановятся, повернутся к зрителю лицом и, взмахнув вверх рукой, скажут «Позор!». Но это «из другой оперы».

Леди Макбет... видимо теперь после каждого спектакля будут происходить бои местного значения. И гостевую книгу театра читать страшно. Как бы хотелось вернуть прежнюю Леди... Светлане Рубан не повезло играть эту роль после Бочоришвили. Имхо, любой актрисе не повезло бы и как бы хотелось того, чего видимо уже невозможно. Можно биться головой о стену, но каковы шансы на успех... И все равно ведь ждешь. Очень странное ощущение – секунда тик-так. Тик и кажется, что может вдруг Тезей как баржу будет тащить ту самую Ипполиту, а в «Ревизоре» выскочит генеральша не по чину мужа, а по сути, в «На дне» прозрачная Анна сольется с металлической решеткой и все будет любить весь мир, в «Макбете» не появится, а материализуется Леди... но Тик проходит, наступает Так и... случается то, что случается...
Их нельзя сравнивать, хотя бы потому что второй Бочоришвили быть не может... «Одна на миллион, да и то не каждый год» /грустная улыбка/ В общем грустное высыпала, теперь к случившемуся
***

22/11/2009
Спектакль получился потрясающим в целом и в частностях, но для начала о Леди Макбет
Итак, появляется Леди Макбет... При всем моем недоверии к актрисе, но это была не привычная Светлана Рубан, очень непривычная в хорошем смысле. Не думала, что она сможет удивить. Не думала, что она так умеет. Собственно, как выяснилось на последнем «Макбете» они все умеют, ого-го как умеют и уши бы всем оборвать, за то что хренью страдают, а играют только при наличии специального фактора в зале (хотя чего здесь удивительного, с другой стороны Актерам никакой спецфактор не нужен). Посадить бы этот фактор на центр первого ряда. Вот это было бы шоу... Пардон, отвлеклась.

Такой Леди... вообще в принципе Леди от нее не ожидала. Она другая, другая, другая и невозможно сравнивать, просто потому что они разные. Явно не хватает опыта. Нет легкости в движениях, нет легкости в ощущении и это складывается в минус. Некоторые монологи особо длинные она читала строго в зал, не знаю, как объяснить, то есть не всем вокруг – Макбету, зрителям, невидимым духам, а строго вперед (трудность текста и гипер-мобилизация не отпускали), получалось Макбет как бы сторонний слушатель, а в первую очередь слова направлены к нему и не важно, что смотреть надо вперед, а не на него (но подобным «страдали» многие наши на новенького... вчерашние студенты и вперившись в одну точку читали монологи, а сейчас так и шастають глазами по залу, ужас)). Но и здесь она не просто декламировала текст, как могла бы это сделать, забив на все (кстати этим страдают многие, и мы им прощаем, потому что...), а Рубан играла. В общем в этих монологах (они были редки, чаще у них диалог с Макбетом и там подобного ощущения нет) она словно впадала состояние, это не транс, не забытье...нет, нет... эдакая полная мобилизация сил, внутренней энергии, которую она готова направить на победу...словами не описывается... медленно с максимльным напряжением пальцев сожмите руки в кулаки. Примерно так и в руках ее сила, внутренняя сила, готовая на самые страшные поступки с точки зрения добродетели, но допустимые для этой Леди во имя достижения своих целей, а ее цели...
Эта Леди металлическая и не остановится не перед чем. Так хотеть власти, даже я бы сказала ТАК хотеть – это страшно и не дай бог оказаться у нее на пути. Преступница? О да! Как она толкает мужа на убийство. Замаячил шанс и она его не упустит. В ней полное отсутствие чего-то человеческого, что может пошатнуть ее стремление – «бесчеловечная, но земная» (это из слов Цезонии во имя Калигулы-Венеры. Эти два слова у меня намертво приклеились к Леди Макбет). Как только Макбет уходит убивать, остаешься в недоумении – почему не ты пошла убивать? Такая не остановится не перед чем…. А она тут же отвечает – Дункан схож с отцом. Неужели в тебе осталось еще что-то человеческое...? Может быть, но это ты запрятала очень глубоко. Яростно, с жаром доносила слова и становилось страшно... Она говорила про младенца... как бы это описАть... У Леди-Бочи младенец бы погиб без мучений. Да, мать, нашла бы силы убить дитя, но дитя не заслужило мучений, Леди-Рубан хладнокровно бросает булыжник на голову ребенку и слышать ее в этот момент страшно, она и ребенка заставит помучиться, если нужно будет, чтобы добиться цели. Эта Леди страшнА и слова ее тоже страшны, своей тяжеловесностью, она не оплетает словами, мягко подталкивая к действию, она убивает ими наповал, очерчивает границы – есть право, есть лево – ты хотел лево? – так какого ты медлишь?!? – хотел!?! – значит бери!!! И эта ярость, этот огонь, которым она обжигает и толкает в ту сторону которую выбрал Макбет и которая импонирует ей, от него страшно... Она не ставит выбора, она дает решение, не взять которое не получается. Она не оставляет выбора, или хотя бы мысли, что ты Макбет выбрал сам, она просто указывает что сделать и он сделает, потому что она указывает с такой силой и давит на слабости – ты мужик или не мужик, хотел или не хотел? И его размышления на тему "быть или не быть" рушатся как карточный домик, Леди одним взмахом отмела все сомнения и уложила пудовую гирю на чашу весов - "быть", "действовать".
Немного скованно, маленько распущенности бы ей. Особенно, когда выходит встречать танов. Стоит толпа мужиков, выходит красивая молодая, ей вильнуть хвостом и пусть они охают-ахают «мужики здоровые», а слова ее в этот момент не так-то просты. И если их слушать, то возникает вопрос – а стоит ли входить в это жилище, где хозяйкой вот такая вот леди, с такими помыслами. Вы тут охаете, а она ведь приглашая вас в дом уже презирает. Она ненавидела в этот момент всю эту толпу, опустила их на ступень ниже плинтуса и уже держала корону, которую из рук не выпустит. Это получилось здорово.
Дрожь, чтилась лишь в слишком напряженных руках, да в осанке, особенно, когда она забрала волосы вверх, оголив шею, но эта осанка все равно была по-королевски пряма. Она слишком хотела корону, а получив ее, оказалась не готова ее держать. Не доросла, наглости не хватило. Видимо поэтому она не дошла до самоубийства, но здесь ей большой хэлп оказали Ленокс и Кетнес, наблюдавшие за Леди. Они не понимают причин происходящего, но описывают это происходящее. Мы видим Леди в ее финале, а вот пути к этому финалу все-таки пока не было. Так вот – во сне. Она ходит с этим ножом, медленно поворачивая его и неожиданно поворачиваясь сама и ее очередной шаг неизвестен. Малейший шум и этот нож окажется в источнике этого шума, поэтому стоит затаится, а она поворачивается словно осматривает пустые коридоры и движется дальше. Она не ведьма, но после всего случившегося она станет ведьмой и это казалось таким очевидным.
От отсутствия опыта и аукаются растопыренные пальцы. Говорю о них только потому что руки Леди ругали после майского спектакля, но если бы не тыкнули, не обратила бы внимания - руки напряжены до нельзя, так она сама вся вытянута в струну, чтобы сыграть победный марш. Когда руки ложились на плечи Макбета, они оживали, но хватка не ослабевала. Ее хватка продолжалась в словах, поэтому руки казались закономерным продолжением Леди. Такой хищный зверь, крадущийся по коридорам.

Если показалось, что набрались лишь одни минусы, подчеркиваю, что это не так. Это другая Леди. Интересная. Бесчеловечная и земная. Она не копирует то что игралось раньше и это большой плюс, ибо было бы провально. Все вышеназванное только от отсутствия опыта, а он, если есть желание наработается. Почему опыт должен нарабатываться за счет нас зрителей и таких ролей...? Знаете, если Рубан продолжит вот так вот играть Леди, я согласна приходить и смотреть. В «Белоснежке» ее Злую Королеву я не принимаю, ну не злая она никакая, не страшно, не, не, не, не... Все. Но, черт возьми, если в той Злой Королеве проявится вот такая Леди, хо-хо, будет стремно
---

Отредактировано rrr_may (2009-11-24 05:27:05)

17.11.2010

Макбет – Алексей Матошин
Леди Макбет – Ольга Авилова

Росс – Константин Курочкин
Ленокс, Убийца – Александр Шатохин
Ментейс – И. Дементьев
Капеллан – Е. Ершов

Времена были темные и не от того, что по ночам,  на небе жалели свечей, а потому что в душах их особо тоже не жгли.
Все стало однозначней и черное стопроцентно черное.
В войнах жила зависть к более удачливому. В гонцах посланных к Макбету нет даже намека на доброжелательность и уважение к его заслугам, ему просто повезло чуть больше.
Душа Макбета тоже разрывается отнюдь не между доброй славой и желанием большего чего придется достигнуть дурным делом, она мечется между преступлением и наказанием, которое придется нести. Раньше Макбета терзали вопросы иного порядка: как совместить душу благородного война и убийцы, порыв тянулся вверх, а реальность клонила вниз.
И если раньше Банко лишь предполагал что Макбет сплутовал немного чтобы стать королем, то теперь с уверенностью это утверждает, действительно представляя опасность для Макбета. И даже Банко, одного из немногих, воинов оставшихся в спектакле, в том пресловутом смысле, которое мы приписываем этому слову вычитав о рыцарях из детских книжек, так вот даже Банко, в эти времена греет мысль о том, что в темном царстве есть его личный лучик, ведущий его потомков на престол.
Не мудрено, что Ведьм в этих сумраках стало больше. Они теперь не только привратницы при воротах, за которыми живут и умирают, но и напоминание о содеянном для Макбета, и гости на празднестве, скрывающие свои лица. Они постоянно где-то рядом, чуть поодаль, но рядом, как возможность совершить нечто или устоять.

Макбет Алексея Матошина запутавшийся в сетях своих мелочных страстей мечется между – «хочу!» и – «но ведь за это по рукам надают!».
И хочется и колется как кошечке в пословице.
Все просто, и мелковато даже для грязной лужи, в которой могла бы барахтаться душа. На целый спектакль столь непомерных помыслов маловата, от того и скучно.
Другое дело Леди. Мы редкостно везучие зрители, которым ни разу не отказали в Леди Макбет. Леди Ольги Авиловой в семейном тандеме приходится брать на себя роль мужчины, потому что она сильнее и потому что приходится. А ведь таких, как она сейчас уже не делают. В ней душа другого времени - метал, звучащей чисто и звонко, достойно всякого воителя. Простите за прозу жизни, но на такую Леди можно и замок оставить, уйдя на войну и вернутся истерзанным в ее объятье почтешь за счастье и честь. Ее появление пред королем и свитой обставлено иначе. Она не выходит из ворот перед остановившимися у замка мужчинами. Это мужчины останавливают перед ней своих коней. Она может себе позволить остановить и войско, если того пожелает. Мстит ли Гурок Дункану или выходя за Макбета она рассчитывала стать когда-нибудь королевой протолкнув его к престолу («Чтобы генеральшей стать, надо за лейтенанта замуж выходить, да помотаться с ним лет двадцать по гарнизонам» (с)), но в ней есть холодная, рожденная не этим днем, решительность. И злодейские наитья она призывает не для себя, она зовет их вселиться не в свое тело, а голову Макбета, сжимаемую в этот момент ее руками. Для нее-то все уже решено и безумие от мук совести ей не грозит. Ее душевная мука, это терзания ее мужа, которые Леди возьмет на себя. Боль о нем. И  погибнет она с этим за него, со словами и помыслами о Макбете. Чтобы в память о себе получить упрек, о том, как не вовремя она собралась умереть.

Отредактировано Lek (2010-11-18 09:41:45)