Актеры и роли
Хорошая драматургия найдя союзников в лице актеров сражается за себя до конца. Эдуардо де Филиппо играющий драматург, да еще и режиссер, он ставил то, что писал и сам играл в своих спектаклях. Его герой это Пульчинелла, неаполитанская маска дель арта. Самая неоднозначная и потому выжившая маска, менявшаяся вместе с веком, как и герои Эудардо де Филиппо, от вершителя своей судьбы и судеб многих, до уставшего героя, отстраняющегося от жизни. Словно с маской драматург выбрал и свою судьбу или маске перешла судьба драматурга. Его Пульчинелла будничный герой, чуть чудаковатый, обремененный множеством забот и казалось бы в спектакле им должен был стать Дженнаро де Сиа (Олег Леушин), как в Театре им Ленсовета Анатолий Равикович (его роль это действительно роль Эдуардо де Филиппо), но…
Гальдони не взялся переделать Пульчинелла в характер, слишком уж он разный, своенравный персонаж, который видимо сам выбирает к кому идти ) Так и в Юго-западном спектакле, Пульчинелла сменил один из своих костюмов на другой и проявился в роле Альберто де Стефано (Максим Лакомкин).
Актер героев, которого сложно назвать уязвимыми, оказывается может сыграть и такого персонажа уязвимого и даже ранимого. Пульчинелла это собрание недостатков неаполитанцев, но через призму любви к ним, с улыбкой. Альберто де Стефано именно такой, для него даже достоинство - джентльменство оборачивается недостатком. Цепляясь за него (прям как за титул или представление о себе характеризующее лучше, чем имя – я джентльмен)¸ желая сделать все правильно, он постоянно влипает, влипает во всем, с приглашенными им актерами, обреченными стать еще одной проблемой на его голову, нежели успехом, с любимой девушкой, с ее мужем (когда выясняется что таковой у нее есть). Уж не ему учится платить за свои ошибки, он только и делает, что совершает их и расплачивается. От приглашения на обед всей труппы, которая как назло рада поесть за чужой счет, до похода в дом Биче. Постоянно желая сделать все правильно Альберто лишь больше увязает в неприятностях, увязает даже как-то трогательно, старательно и наивно. С одной стороны он как всякий совершает ошибки, заблуждается, а с другой стороны обременяет себя их исправлением, неловким по исполнению, но искренним. И ложь Биче для него предательство, она не была ему безразлична и в его попытке ее защитить есть нечто большее, чем джентльменский кодекс. Ведь если напрямик, это кодекс иванушки-дурачка по отношению к внешнему миру, которому эти морально-этические сложности пока они не мешают жить до лампочки. Мир населен такими людьми как Биче и Граф, они и без подобных тонкостей находят как строить свои отношения (к примеру на взаимных изменах и никого, включая меня саму, это не смущает, мы далеки от излишнего морализаторства, а уж тем более джентльменства )). Альберто де Стефано выгораживает любимую женщину, которая его предала (может когда-нибудь повезет и будет непредвиденная замена Кавалера в «Карнавальной шутке» ))) и главное слово здесь – любимую. Не удивительно, что с ее мужем в итоге выходит не просто столкновение, а почти дуэль )). После которой странно что Альберто де Стефано пугается угрозы Графа застрелить его (хотя чего странного он это делает согласно пьесе) потому что сама дуэль пусть и без участия оружия на сцене чуть было не состоялась, да так интересно что хотелось бы больше )) Какой-нибудь хороший спектакль, где актеры могли бы выступить антагонистами.
Так как Альберто де Стефано занял в спектакле иную нишу, кто-то должен был стать его героем, человеком «в шоколаде» )) И роль удачно воплотилась в Графе Карло Толентано (Евгений Бакалов), его образ это Доменико Сориано из «Брака по-итальянски» («Филумена Мартурано»), мужской персонаж с лоском (но в ужасном сценическом костюме) и достатком, успешный по всем статьям (во всяком случае убежденный в этом, до поры до времени) и живущей в свою пользу. Он не становится жертвой в этой истории даже при появлении любовника жены, но и обаяния с утратой моральных позиций в споре не теряет. Такое исключение из всех правил.
Карло Толентано ни на секунду, не верит в безумие Альберто, а быть его врагом себе дороже. В их поединки побеждает хитрость. Граф живет с обычной жизнью, девицей неразборчивой в методах. Сохраняя за собой право быть при ней скорее умелым игроком в покер, у которого в ход идет все, даже уже разыгранная карта безумие в конце, тут же главное как ее сдать ))
Притом, что присутствие героев-актеров спектаклем не оправдано, они чудом сохранили разные лица и разное звучание. Виола (Карина Дымонт) слепит как яркая лампочка. Если Карло Толентано это Доменико Сориано, то Виола Софи Лорен, такая какой бы она могла бы быть в этой роле, хотя по ощущениям она, скорее Анна Маньяни. Но взаимоотношения с Дженнаро, требует от Виолы большей темпераментности, силы с яркой стороны палитры, нежели глубокой оттеночной преданности и любви. Слишком много комедии в спектакле, погонь за мужем с платком взамен скалки, но потенциально в Виоле есть обе эти женщины, была бы необходимость извлечь на поверхность вторую ее часть и она тоже возникла бы в спектакле.
Флоранс (Жанна Чирва) ее в спектакле даже меньше чем Виолы, но она успевает в нем поприсутствовать и как итальянка, и как итальянская актриса от которой можно свечи к мессе зажигать дай ей только повод разыграться в любой из этих ролей. Атиллио (Александр Шатохин) мог бы приходиться ей сыном, мужем, любовником, братом, не суть важно, главное у них есть один общий изъян и лучшее из сценических достоинств )) Они увлекающиеся натуры и в сцене репетиции Флоранс так же естественно переходит от роли умирающей матери чихающий в разных диапазонах агонии, к удушению Дженнаро. Актеры его трупы на сцене остаются актерами в большей мере, чем он сам.
На мой, предвзятый, взгляд в сцене репетиции вообще гораздо интереснее наблюдать за Атиллио (Александр Шатохин), нежели за Дженнаро. Именно из-за этой увлеченности. Его герою хочется театра, и он в этот театр влезает всем своим существом, погружается в него с головой. Вот от Атиллио можно было бы выслушать финальный монолог, потому что он как раз жил театром. С желанием столь чистым, каким оно бывает лишь у ребенка и восторженным восприятием происходящего. Для него репетиция целое приключение, в то время как для остальных рутина. Но с Атиллио это становится приключением и для Виолы и для Флоранс.
Виченцо (Антон Белов) не принимает участие в репетиции, но у него есть первая зазвезденая сцена, когда он приходит побитым, но обвиняет в этом всех, т.е. он-то играл замечательно, в то время как остальных освистали, и за то что он за всех заступился на следующий день его еще и побили. Ему нужна и жалость и уважение, не получив ни того, ни другого, он страшно мстявит 
. Причем Виоле смеявшейся в ответ на его заключения. Сообщая ей, в отместку, что и сегодня будут свистеть, такая здоровая театрально-гадюшная ситуация ))) И если спектакля в спектакле в рамках репетиции не сложился, то актеры в роле актеров на сцене прекрасны.
Что же касается Дженнаро (Олег Леушин), у меня нет для него добрых слов, поэтому промолчу. Лучше скажу про главного героя у Эдуардо де Филиппо, лицо Неаполя, улыбающееся грустной улыбкой. Как смех в пьесах этого драматурга, неаполитанский, рождающейся не столько от счастья, сколько во спасение, для того чтобы не быть несчастным, забыться. Дженнаро в пьесе не количество реплик или присутствие на сцене, а форма, объединяющая все как душа, настоящая и болящая. Мне кажется от того за ним и стоят актеры, ведь они ближе всего к детям и уязвимее. Но без наличия основы (центрального персонажа - Дженнаро в исполнении быть может другого актера), на которую крепился бы каркас у спектакля выходит иной финал. В котором для одного все обошлось, герой комедии дель арта в итоге должен был спастись, уйти от судьбы, пусть с потерями, но выиграть у нее. А актеры остаются ни с чем, ведь Альберто ушел, не оплатив их долги, так что они так и остались пасынками фортуны, в отличие от ее любимого сына Пульчинелла… но и такого финала нет, поскольку спектакль подведен под особый монолог, которого там не должно было бы быть и лучше бы не было.
