"Мальчики"  6.9.2010

Бывают спектакли, которые тебе рано или поздно аукнутся. В прямом смысле слова.
Ты в свое время не дал себе труда сесть и записать то, что хотел, а спектакль этого не простил и вторгается в твою жизнь разными бесцеремонными способами. Как же так, он такой весь из себя замечательный, для тебя (включительно) сыгранный, а ты не словом, не пол словом? И раскаянье здесь бессильны, потому что написать, так как написал бы сядь ты сразу за компьютер уже не сможешь. Фигушки вам, уважаемая, меня, само совершенство надо было описывать сразу, теперь что ты из свое больной головы не вытащишь все будет мимо. Вот так вот надо мной второй месяц глумятся спектакли СТИ. Милые мои ну тоже я теперь могу сделать? Разве что пролистать блокноты и найдя свои записи покаянно их перепечатать.

Начну с конца. Меня поразила фальшивость финала. Это не было на совести актеров, напротив, они честным образом извлекли эту фальшивую ноту из Достоевского. Наставительная речь Карамазова, его проповедь на будущее с попутным созданием иконки памятки из Илюши, коробила. Он как святые мощи раздает своим мальчикам кости недавно умершего друга и от этого высоконравственного цинизм спасли лишь три шага, которые актеры, сцепив руки, делают навстречу зрителям под занавес. В этих шагах присутствовали люди, что смягчало некоторую бесчеловечность Федора Михайловича.

Для меня этот спектакль оказался чужой планетой, где каждый камушек сродни открытию. Планетой мальчиков и мужчин. Присутствующие на ней женщины сродни случайностями. Они либо взрослые дети, как Арина Петровна (Анна Рудь), с цветочками и пушечками, либо дух недосказанного противоречия, как Варвара Николаевна (Татьяна Волкова). Без них не могли обойтись, но они не опора спектакля. Спектакль держат мужские, мальчишеские руки.

Странные они, эти мужчины с их любовью и дружбой. Мы живем во власти своих стереотипов, не догадываясь, как сходно чувствуем.
Любовь Снигерева (Алексей Вертков) к сыну, нежная и кроткая. Он оберегает своего птенца и любуется его чистым, незапачканным грязными лужами опереньем в робком, первом полете. Чтобы не происходило с героем, как бы его не корежило действие, он остается необъяснимо симпатичным тебе и понимаемым. Точно также как Степан Утешительный  сыгранный этим же актерам в «Игроках» с первой минуты антипатичен против всех разумных доводов.

Какие бывают мальчики? Из своего детства я их уже плохо помню, а сейчас я, так как тогда их не вижу. Но среди мальчиков наверняка, встречаются такие, кто смотрит на мир глазами Илюши. Блестящими от слез удовлетворения, с гордостью за близкого человека - это мой папа. У Илюши (Сергей Пирняк) самая неблагодарная роль – от него требуется сыграть ангела и ему это удается. Под его руками люди, словно под крыльями. И иногда, создается ощущение, что Алеша Карамазов использует его чистоту. 

А еще мужчины, мальчики, действительно непонятные в самом ясном и казалось бы объяснимом они остаются головоломками и загадками. Николай Красоткин (Андрей Шибаршин), не стишок какой-нибудь, он целая поэма.  Для возгорания юноше достаточно лишь тени искры.  Он видит и слышит только тех кто хоть немного в нем отразится, попадет в его волну, скопирует его, тем доказав свою истинность и подлинность. Ведь самый истинный из истинных – это он. Мальчишка, дрессирующий человека на манер собаки, Перезвон и Илюша воспитываются им по одной схеме. И каким-то чудесным образом знание всего при отсутствии какого-либо знания, Колю спасают. Возможно, потому что за этим скрывается не злое безразличие, а огромная наивность.

В этом спектакле мало кто меняется, есть беда для начала и горе для финала, а люди что в начале, что в конце, что в середине те же, снаружи и изнутри, но остаток у них при общих исходных разный. И на их фоне метания Карамазова (Александр Коручеков) по сцене кажутся бессмысленными. Но это не значит, что тоже  самое можно сказать о спектакле и актерах задействованных в нем. Все, без исключения, еще юные, но не надежды, а уже оправдывающие себя факты. Их игра один из самых весомых аргументов смотреть спектакль, в то время как обнаруженный в супе, пардон, спектакле Достоевский, пусть это и парадоксально, аргумент – против (сразу оговорюсь – для меня).

"Три года" 10.04.2010

Может быть, этот спектакль отразил словно в зеркале настроение одного дня, но выходя из театра я не могла отделаться от мысли - покойные люди в театр не ходят. Им этого просто не надо, ничто внутри их этого не требует, они находят ответы и успокоение в других местах, иными способами. Просто так регулярно в театр человек ходить не станет. В большинстве случаев такой вид психотерапии требует большой доли садомазохизма. Чтобы слова произнесенные героем, легли на твою жизнь (не важно что он скажет, душа или мозг сами приспособят все так как им надобно).
Почему я так упорно сравниваю этот спектакль с Ю-Звским «На дне»? Возможно потому что в нем много несчастных людей. Зря сказано, что счастливые люди похожи, а несчастье разнит, нет, несчастные люди похожи в большей мере, нежели счастливые. И здесь, в переплетениях  кроватей, несчастные люди похожи друг на друга, и похожи на вас. Поэтому когда в конце спектакля озвучивается фраза о том сколько еще так жить придется, сколько еще времени будет на эту жизнь отведено - три года или тринадцать, а может и тридцать, от этих слов  веет безнадежностью которой я в этом рассказе раньше не замечала.
Либо жизнь берет свое, либо дождливость концовки рассказа, в спектакле доведена до потопа, да еще и усугублена «поклонами». Надо признать режиссер гениальный садист. Он прекрасно и ужасно поиздевался над зрителем. По сути поклонов нет, актеры не уходят со сцены,  они остаются сидя к вам лицом на многоярусных кроватях и… а ничего. Они просто сидят и смотрят на вас, еще теми глазами, глазами из спектакля и это самое дикое. Как встать и выйти из зала когда перед тобой лица, с которыми ты прожил жизнь, отмучился, отплакал, замолил свое, а теперь они смотрят на то как вы от них отделяетесь и уходите, будто ничего и не было. Кто-то даже с некой долей понимания, - ну да вам надо идти. Вопрос лишь в том – как? Кто-то сидит и ждет до последнего, но актеры не уйдут пока зрители не покинут зал, и эти гляделки могут длиться долго, до того как администрация, я на это надеюсь, проводит самых упорных до выхода из зала.