К сожалению, в аннотации не указано, что спектакль поставлен по мотивам повести А.Селина "Песня о вещем Олеге". К тому же всё сценическое повествование является отнюдь не просто "трагифарсом", а скорее весьма своеобразной "батальной комедией", постмодернистской параболой к пушкинскому тексту, параболой, уморительной вполне, но уморительной в амбивалетном смысле эпитета...
ОЛЕГУ КНЯЗЕВУ, который служит в "горячей точке", цыганка нагадала, что примет он смерть от своего любимого БТРа... Далее - по тексту классика. А уж когда и сам Александр Сергеич, в натуре, является мужественному бойцу, то тут вообще ТАКОЕ начинается... Аллегория, одним словом.
Посмотрим, что мы увидим в ноябре. Но прогоне хороши были "великие юго-западные старики" - Сергей Белякович и Алексей Ванин в роли "батянь-комбатов", неплохо смотрелся "приглашенный звезд" Александр Гришин в роли Князева, да и вообще, - у спектакля намечался потенциал...

Отредактировано wizard (2007-11-07 01:49:16)

Эпизодик:
Гости на балу пушкинской эпохи были просто загляденье, пусть у них были странноватые для этого времени и этих костюмов танцы - но нестерпимо захотелось очутиться посреди бальной залы в такой очаровательной компании. ПахнУло "Войной и миром", французская речь (т.е. даже пение) ласкала ухо...
Маленькое культурное чудо посреди разухабистой боевой современности.

missalisa
Жалко вы на первом показе не были, вот где боевой задор был Вчера тоже был, но уже по-другому, серьезнее как-то )

А Докин хорош!
И вопрос чисто технический, из спортивного интереса, так сказать: СКОЛЬКО он в ящике пролежал перед тем, как с Князевым пить стал? Герой, чесслово! )

Аллегория вчера

Впечатления-фонтаном!
Получила массу впечатлений, особенно рада, что это касается всего сразу - и формы, и актерской игры.
Форма великолепна, чудные находки с ящиками, которые во что только не трансформируются! Яркие образы, мне даже моментами казалось, что их слишком много - они наслаивались один на другой, что немного мешает их полностью оценить. Ладно, со временем разберутся.
Про игру "старичков" вообще не хватит слов написать. Ну монстры сцены они и есть 
Пушкин великолепен. Докин на мой взгляд с чисто пушкинской легкостью затмил всех. Если реальный прототип был настолько же обворожителен, я понимаю, почему столько женщин любило поэта  Алексан Сергеич, я Ваша навек 
Из ролей второго плана - конечно, Санников. Образ 100%-но сделанный. Вот уж ни добавить, ни убавить! Мне кажется, я только за ним и наблюдала 
"Приглашенный звезд" Гришин хорош. Максимальный диапазон эмоций - и блестяще. Респект!
В общем и целом, спектакль - сильная и смелая заявка.   

P.S. Очень интересная находка с началом спектакля. Думаю, не я одна остолбенела, оказавшись сразу посреди казармы 

Владимир - человек невозмутимый и потрясающий. С высоты богатого жизненного опыта он с понимающе-снисходительной улыбкой смотрел, как выпадают глаза у его подопечных на вручении наград

Об образах и вторых планах - некоторые в промежутке с 1-го до 2-го вечера умудрились прирасти деталями, благодаря которым глаза выпадали уже у зрителей/-ниц

tomine Жалко вы на первом показе не были

Практика показывает, что одинаковых спектаклей не бывает))) Если только они уже не заигранные до отрыжки. Кстати, именно это и есть самая большая проблема. Как сделать так, чтобы 1001-й спектакль был живой? Обычно в этих случаях на сцену выходит театр "Зеленый гусь". Т.е. актеры начинают кидать реплики, не предусмотренные текстом или делать что-то, не предусмотренное сценарием, чтобы партнеры сами выпутывались из положения так, чтобы зрители ничего не поняли. Вернее, та часть зрителей, которые смотрят спектакль в первый раз. А в больших театрах обычно так и бывает. Кстати, один из великих импровизаторов и "хулиганов", например, Василий Лановой. Мне об этом когда-то рассказывали друзья, игравшие с ним.
А по поводу Пушкина в яшике... Сколько там у нас прошло с 1837 года?))))) Скорее всего, А.С. явился Докину и намекнул, мол, не подведи, на тебя весь ЮЗ смотрит, так что ты - единственный, на кого я надесь!))))))))

О Пушкине (в аллегорическом смысле)

Александр Сергеевич врезался в память, как может врезаться всё самое неожиданное, непохожее и удивительное в жизни человека. Врезался – и всё тут! В исполнении Михаила  Докина, гражданин великий русский поэт предстал передо мною таким веселым гадом, что впору переосмыслить всё школьное образование и начать считать А.С Пушкина бандитом. Впрочем, кто докажет, что он таким не был? ))

«Аллегория» стала полной неожиданностью. С самого начала, пустив нас на сцену, дав возможность оказаться среди  бойцов, отдыхающих после боя, листающих эротический журнал, играющих на гитаре, напевающих что-то под нос. Как-то неловко сначала стало. «Простите, - подумалось мне, - мы сядем, Вы не обращайте внимания!» ))

А затем началась суматоха: сборы по тревоге, бой, вылазки в темноте, огни, бродящие по сцене, сирены и вой. Что самое странное – я впервые в жизни оказался под прицелом. В меня целились из автомата, я даже подумал, не за критику ли меня сейчас расстреляют? )) Обошлось.

Потом были танцы, издевательства над неоднократно здесь упомянутыми ящиками (игра в ящик – тьфу, тьфу! Не он ли главный герой на любой войне? Отчего тогда они и спят на ящике, и едут на ящиках, и курят, сидя на них, и танцуют на них, и даже испражняются? Все мы сыграем в… тьфу! Не могу избавиться от этой мысли! Вроде и не на войне, а мысли гложут! Точно не на войне?)

К середине действа сего я начал понимать, что странного было в моих ощущениях. Я не мог связать несколько картин, шедших передо мной на сцене. Вроде и Пушкин появился не зря – всё-таки Князеву нужно было прожить жизнь Вещего Олега. Вроде как и бал был в тему, и даже неподражаемая «Tu m`as promis, et je t`ai crue!”, явно ставшая одним из хитовых моментов спектакля, вписалась в эту какофонию. Но то ли я устал в тот день, то ли сюжет так закрутился, что и сам устал от такой кручи, но в голове не собиралось.

Эмоции я тоже не мог собрать. Читать я умею – трагифарс я на афише разглядел. Но господа постановщики так измучили меня, что к концу я совсем иссяк. Ведь смешных моментов было предостаточно, даже когда Князев узнал, как дух вышел на площади и расстрелял его товарищей из пулемета, всё вокруг заставляло улыбаться – и подпрыгивающие ноги подвыпивших сотоварищей, и незабываемая мимика Владимира (Сергея Беляковича). Может быть так оно и должно было быть, но эта нагнетающая разница между сжимающимся от переживаний сердцем и расплывающимся от улыбки лицом (вкупе со странными ощущениями от начала и до конца) начинала доводить до истерики.

Помните «Властелин колец: Возвращение короля»? Там фильм вроде как заканчивается раза четыре, появляется темный экран, а потом раз – и снова герои то королями становятся, то детей рожают, то уплывают к вечным берегам. Для меня «Аллегория» явно затянута. Я всё думал, что на дуэли кто-нибудь кого-нибудь застрелит, и сказке конце. Меньше надо думать! )) Спектакль всё шел, и шел.

Признаюсь, блестящая игра  Гришина, Докина, Ванина и Беляковича всё для меня спасла. Ребята выложились на полную – и это, пожалуй, был тот самый кайф, который мне всё-таки вкололи ))

Очень невразумительной показалась цыганка Бурляевой. И пела тихо, когда надо было проорать, чтобы волосы зашевелились, и появлялась так, будто на сцену шла раздеваться, а не пророчество нести.  Но, думаю, всё еще впереди. И фонограммы тоже ))

Спишу всё на усталость того дня. Без неё, быть может, получилось бы «четыре с плюсом». Да и что я придираюсь? А то пойду в следующий раз, в меня снова прицелятся и уж точно не пожалеют!

Во первых строках моего отзыва — биг-биг респект господам постановщикам! Мало того, что они умеют придумывать — они умеют еще и выкидывать придуманное, если оно не двигает спектакль. (Я это еще в «Парашютисте» заметила и сильно их зауважала, без этой способности невозможно добиться высокого качества продукта.) То, что летом вызывало, мягко говоря, вопросы — бал и финал, всё, что было придумано второпях и высыпано на сцену без отбора — оказалось сейчас безжалостно выкинуто, заново продумано и сделано с нуля. Спектакль перестал напоминать лоскутное одеяло, в нем появились цельность и смысл, которых не хватало на летнем прогоне. Так что М.Белякович не лукавил, когда сказал, что нужны еще две недели, чтобы доделать спектакль, и попросил повременить с обсуждением.

Прежде всего, это очень мужской спектакль. И я, и все мои знакомые (ж.р.) прочитали повесть как этакую литературную шутку, жестко сконструированную и искусственно притянутую к эпиграфу. Мужчины, которые делали спектакль, вычитали в ней историю про то, как война морально калечит людей (там нет ни одного нормального, все психи), а когда война заканчивается — этим калекам некуда идти, для них невозможен возврат к мирной жизни. Эпиграф здесь почти не играет (его перехватил юго-западный «Эдип»), а всё, что на сцене происходит — это бред, глюки воспаленного, больного войной сознания героев. Это снова мужской театр, как и в «Парашютисте», причем сам по себе очень здоровый. Что большая ценность, ибо редкость по нынешним временам, хотя когда-то именно такой театр был фирменной маркой ЮЗ.
   Спектакль начинается минут за 15 до, т.е. когда зрителей впускают в зал — на сцене вовсю живет казарма. Кто-то дуется в карты, кто-то в электронную игру, которую потом другой заберет и будет играть. Кто-то мучает скрипку, кто-то пытается спать, кто-то рассматривает эротический журнал... Потом идет клип, который с вариациями будет повторяться: бойцы ложатся спать, по сирене вскакивают, сбрасывают в ящик одеяло и подушку, достают и надевают бронежилет и маску, хватают автомат... Ритм отбивается крышками ящиков и ногами. В какой-то момент этот пластический этюд переходит в настоящий воинственный танец, чечетка с ударами ногой по ящикам, присел-вскочил-перекувырнулся и т.п., всё четко, изобретательно, красиво. Над этим с ними работал приглашенный хореограф. Аплодисменты! — потому что сделано.
   Еще аплодисменты неоднократно срывал Пушкин. У Михаила Докина роль получилась бенефисная. Если летом Пушкин был ровно водевильным, без развития, то сейчас при той же остроте формы он всё время разный. Чудесная игра! И чудный дуэт с Александром Гришиным, как мне показалось — к обоюдному удовольствию. Также как и у Алексея Ванина и Сергея Беляковича. Они не боялись его мять и «раскачивать», что не с каждым «салагой» в этом театре удалось бы сделать. Замечательный ансамбль актеров разных поколений, но одной «театральной веры»... Хотя летом мне отцы-командиры понравились больше. Они тогда продемонстрировали абсолютно естественное существование, фирменную когда-то юго-западную «не-игру», — два немолодых, усталых человека, полностью владеющие ситуацией и потому экономящие силы на каждом жесте, звуке и в каждой своей реакции. 28-го я увидела нынешнюю стандартную «жирную» игру — это было не плохо, но... это было банально. То ли режиссеры передумали, то ли актеры, но, на мой взгляд, это потеря для спектакля. Тем более, что Гришин может как раз быть достойным партнером в этой не-игре.
   Очень сильной получилась сцена с женщинами в черном (летом она была не до конца отделана). А вначале, когда женщины превращаются в воронов, садятся на БТР, Владимир отгоняет их лениво-привычным "кыш, пошла", — и непонятно, то ли это все-таки женщины его окружили, то ли натуральные вороны, то ли это в его мозгу глюки... Жутко.
   Бал... От летнего варианта остались только вокалистки в конце. И еще идея скрипичного номера, но тогда мучения скрипки выглядели вполне бессмысленными. А сейчас всё работает на общую идею. Смутные представления Князева о пушкинской эпохе — мужчины в мундирах, барышни в белом... Но всё какое-то нездоровое, изломанное, и всё пронизано агрессией. Странный танец, когда кавалеры трясут своих дам, как тряпичные куклы. Скрипач со своим смычком — как с хлыстом дрессировщика тигров или, ближе, солдат с автоматом против толпы во время «зачистки». И странные, агрессивные звуки скрипки — навязанная силой классическая музыка в «народном» восприятии. «Очи черные» — калька с телевизионных эстрадных концертов. В первый момент у меня мелькнула мысль: почему у нее в руках микрофон, уж хотя бы веер должен быть? А потом я сообразила: откуда веер на войне, у Князева не может быть иных представлений о том, как поют — попсово, агрессивно, безголосо, и сжимая микрофон как гранату! Рифма для экспромта: «Аллегория. Пушкин» — гениально сделано. И сделан, теперь по-настоящему сделан уход вслед за Гончаровой: «Тварь я дрожащая, или право имею?!» (Летом на этом месте была больша-ая режиссерская дыра, которую Гришин заполнял, кажется, почти импровизом.) Вот такими приходят мальчики с войны, и уместнее всего они себя чувствуют у фонтана в Культурном парке им. Достоевского...
   Самый финал, мне кажется, пока не отстоялся (возможно, уже через пару спектаклей он тоже станет упругим). Монолог, который написан для Князева в сцене после разминирования, мало что добавляет к смыслу. Всё понятно уже. А слова всё идут по кругу и не кончаются, тут даже мощной энергетики Гришина не хватит на то, чтобы удержать градус. Летом, вроде бы, покомпактнее было, и этот вот переход: «Я живой, суки, я живой! — Ой...» — ощущался резко, мгновенно, ледяным ушатом. А сейчас текст тянется и тянется, зритель успокоился и готов уже начать хлопать — а ведь впереди еще постфинал. Ну, я очень верю в режиссеров О.Анищенко и М.Беляковича, ведь они пока что, родив спектакль, не бросают его на произвол судьбы и актерские плечи...

Что мне очень понравилось в спектакле — то, что это не маленькие студенческие радости, не иллюстрация книжки в живых картинках, а ТЕАТР. Там куча режиссерских находок помимо исходного текста, которые создают и оживляют пространство. Например, сценка в казарме — двое бойцов тренируются: один подставляет ладони, другой об них боксирует, боксирует — и вдруг сильным боковым ударом дает другому в челюсть (см. французскую «Никиту»). Тот взвыл, отплевывается — кажется, зуб выбит. Но все это воспринимают добродушно: мол, что ж ты, совсем удар не держишь, а если в бою так... Или: Владимир заявляет, что Достоевский круче Пушкина и швыряет книгу в ведро с водой, стоящее на лестнице. Вода далеко выплескивается, следом (буквально из ведра!) вылетает абсолютно мокрый Пушкин и на ходу еще выплевывает полный рот воды... Или эпизод, который сейчас, увы, упрощен по сравнению с летом: награждение после войны. Командир идет вдоль строя, за ним барышня с именными часами. Обнял, расцеловал, вручил, пошел дальше. У одного бойца корсет на шее, его нельзя обнимать. Пожал руку, пошел дальше. Барышня семенит за ним, тихонько моргает на неврученную коробочку — командир едва заметно машет рукой, и они удаляются с заначенными часами. Сама «Песнь о Вещем Олеге» в виде «кукольного театра»... Я вспоминаю «Агента 00» Генриха Боровика — вот был абсолютно бессмысленный спектакль, но смотреть было чистое удовольствие, ибо В.Р. вложил туда столько фантазии, что на целое лукошко Боровиков бы хватило. Так и здесь: если отжать еще минут 10-15 до объявленного хронометража, то зритель только будет успевать ахнуть и порадоваться, а отвлечься и заскучать ему будет негде.

Отредактировано Клио (2007-12-03 00:52:12)