25/01/11
Пространство, в котором синий свет причудливо перемешивается с клубами дыма, тянущего свои загребущие «лапы». Все останавливается, сквозь вязкое пространство пробираются слова и люди, люди и слова. Удары музыки отсчитывают года, месяцы, дни, часы, минуты, секунды до...
Изменчиво все в этом мире, вечны лишь рожки да ножки
Все также проваливается центр и из-за этого спектакль трудно принять, трудно услышать все то, что несут в себе Керея, Геликон, Сципион, ну и патриции, когда любезно не играют в лошадок, в смысле не ржут. Сцена ЮЗ в этом отношении жестока к зрителям (не только на «Калигуле», какой нафик спектакль, лучше повеселиться). От актеров, зачастую, ждать ничего не приходится. Сцена близко, неуставные выражения лиц, перешептывания видны очень здорово, это убивает «сказку» - нам оказывается врут и не скрывают этого (обманите, но красиво за тем иногда и приходим) и как потом поверить и попытаться вернуться в спектакль...?
Текст сегодня порой жестоко ускользал, но как потрясающе сложилось «приглашение на вечеринку» - кто-нибудь вспомнит присказку – я вспомнил… - а я еще вспомнил. И перепуганный Сенект все это прерывает – хватит вспоминать. Уроки Калигулы (в спектакле их нет, но теоретически они там) действуют и патриции начинают думать, вот здесь сейчас, в определенно сложившихся условиях. Думать начинают с трудом, но эти слова-присказки всплывают в них, они понятия не имеют почему, но именно это приходит на ум... и, наверное, не случайно
Тексты проходят мимо, их сложно воспринимать. Отдельные фразы выстреливают (там все можно растащить на цитаты), но это только фразы, а как же общая «сказка»?
В «Бабуине» в начале спектакля куча забубенных философствований. Если за них уцепиться, то можно углядеть много интересного. Но когда это сделать не удается (особенно когда смотришь первый, да и второй раз) просто идешь на эмоциональной волне спора, интуитивно вычисляя правых и неправых. В «Калигуле» такая штука возможна теоретически, но невозможна практически. Ты почувствуешь волну разговора Кереи и Сципиона, Сципиона и Геликона, Кереи и Геликона. Разговоры с Калигулой уходят в песок. Позиция оппонентов достаточно четкая, а Калигулы шаткая и неопределенная. Казалось бы он должен понимать с кем и о чем говорит. Если патриции заслуживают насмешки, то играть в агушки с Кереей глупо, ведь он сильный противник и методика «бровки домиком, губки бантиком» с ним не сработает.
У Калигулы все смешивается в одну кучу – набор эмоций, которые вроде бы подходят к словам. Здесь можно произнести сердито, здесь поюродствовать, здесь похлопать глазами, здесь поругаться, здесь изобразить дитеныша, здесь покапризничать. Куча очень разных эмоций, которые как хочешь так и складывай. Бессмысленный театр одного актера, в смысле театр Калигулы. Нет вектора, по которому он движется. Калигула потерялся в возрастАх то он большой дядя, то он крохотный мальчуган на которого ополчился весь мир. Отчасти положение Калигулы убивает Цезония (имхо), которая царственно шествует по калигуландии, словно она тут ваще какая главная, прям цезарь.
Через слова остальных персонажей, которые в отсутствие Калигулы на сцене говорят о нем, Гай видится довольно сильным, целеустремленным человеком, знающим в какую сторону он движется. Да, появление Калигулы несколько опровергает это, но изначально иначе настраиваешься и видишь его другим. К финалу его сцен и монологов картинка здорово меняется. Но вот опять нет Калигулы, а оставшиеся говорят о нем и опять рисуют его сильным правителем. В свою очередь Цезония делает из него мальчика ясельного возраста, с которым она нянчится, которому практически указывает что и как делать. И после ее слов и выказанных отношений в сторону Калигулы, поверить, что Гай тут в царях ходит почти невозможно, он ходит под крылышком Цезонии, а она такая щедрая вся из себя позволяет ему поцарствовать, смерив остальных надменным взглядом. Властью она себя сама наделила (как цезарь это позволил непонятно) и позволяет себе убить сказочку про императора, ну как же о ней-то забыли при словах «жил император и никто его не любил». Она забывает, да и никогда не знала, что в данных условиях она никто и находится здесь пока он ее готов терпеть (по каким-то причинам), лишний взмах рукой и ничто не помешает Цезарю ее казнить, как и прочих. А эта сказочка на секундочку одна из ступеней логики Калигулы и «урока» для остальных, сам Калигула эту ступеньку, конечно, не использует (как собственно и остальные), но вдруг как-нибудь срастется)) Не понятно как вообще Калигула позволяет ей убить сказочку – лекция в которой важно каждое слово (ну если без кривляний и бровок несчастного Калигуленка). В общем, Цезония не кисло так себе возомнила, а ведь в начале молила богов вернуть ей Гая, то что в течение трех лет она возле него вовсе не означает, что боги ей его вернули, даже наоборот с каждым днем он становится все дальше и дальше от нее, а она сама проходит некислый такой путь наравне с Геликоном. Более того, Калигула все это время медленно убивает ее наравне с Геликоном (ну это так… пустое, мечты о настоящей Цезонии, которой для полной картинки «Калигулы» порою остро не хватает) и только в финале Калигула признается ей, что питает нежность – Боги вернули ей Гая, правда поздно.
